Меня пробило на жуткий рисовач. Но не могу выловить из шкафа камеру, чтобы оцифровать в последствии творчество. Когда я расписывала стены марковской спальни, меня сей вопрос не терзал. За неделю нарисовала несколько Бунтарик и одного кривого Тоторо, обещанного Б. и Д.у. Надо ещё порисовать заказы, их два, и заняться медведем. И вдруг прокачалась анатомия. Хоть бы она реально прокачалась, а не мне так казалось от нерисовача.